Шри Матаджи Нирмала Деви  

Тредбо, Австралия
3 мая 1987 года  

Я надеюсь, сегодняшняя Лекция не очень сильно вас шокировала. Я должна была сказать вам об этом, иначе вы бы не знали о своей важности, своём величии, своих обязанностях. Но Я должна предупредить вас о призраке, как Я вам сказала, потому что Мать должна предупреждать о призраке, чтобы напугать детей, это важно. И этот призрак — материализм, как Я сказала, который стал таким важным. Материя всегда пытается взять верх над Духом, всё время. Все привычки сформировались из-за материи. Даже, скажем, привычка пить или привычка употреблять наркотики есть не что иное, как эти ужасные, сильные материальные вещи, которые мертвы и которые пытаются подавить нас.

Дух первостепенен, это высочайшая Вещь. Ничто не может достичь Его. Он держит вас вдали от всех перепалок, всех дешёвых и поверхностных проблем мира. Материализм вырос сегодня намного больше, чем когда-либо раньше. Для людей стало очень важным беспокоиться о вещах, которыми они владеют. Я нахожу, что на Западе он вырос так тонко и так изощрённо, что сложно даже обнаружить, насколько далеко мы в этом зашли. Он подобен пластику, который может проникать во всё и удерживать это. Этот материализм привёл нас к моменту раскола, весь мир обеспокоен этим. Прежде всего, появились экологические дисбалансы. Люди видят, что деревья погибают, потому что заводы создаются без учёта пропорций, и заводы всё время требуют какого-то вклада в них. И они продолжают и продолжают создавать вещи, которые не так уж сильно важны. Как Я вам говорила, это игра злых сил, которые очень коллективны.

Скажем, запускается фабрика, затем делается одежда, к примеру. Затем есть предприниматель, который стремится сделать одежду, которая бы продавалась. Итак, он тот, кто меняет, он начинает изменять формы одежды таким образом, чтобы каждый год новый лот выпускался этой машиной. И у каждого дома есть куча одежды, они не знают, что с ней делать: эта прошлогодняя, эта позапрошлогодняя, эта ещё с того года — бесполезная, абсолютно бесполезная, вся сделанная из искусственного волокна. Трудно найти что-либо натуральное во всех западных странах, где бы Я ни была, что-либо из хлопка или что-либо из чистого шёлка.

Должен быть какой-то баланс — что машины для нас, а не мы для машин. Затем, сейчас снова появляется новый тип машин, чтобы дурачить людей, пользоваться их глупостью, Я должна сказать, и менять одну за другой вещи, создавая таким образом моды. Как Мне сказали, в Америке в каждой ванной имеется свой тип переключателя или ручки, и вы не знаете, что нажимать. Вы нажимаете один выключатель и можете почувствовать, как вся вода льётся вам на голову. Это новый. Теперь Я увидела ванную, которая сейчас у Меня, это очень интересно… Вы должны владеть верховой ездой, чтобы забраться в неё (смех в зале, Мать смеётся). И вся она окружена стеклом, Я имею в виду, любой бы занервничал, принимая в ней душ (смех в зале, Мать смеётся). И ещё там большие-большие отверстия, понимаете, вместо ручек.

Конечно, эти вещи снова вернутся, потому что нормальность берёт своё. Как и в нашем теле тоже, если мы совершаем какую-нибудь крайность, мы возвращаемся к нашей парасимпатической системе, которая балансирует. Так что природа снова возвращает вас назад к тому же самому. Как они сказали «не вступать в браки», затем «вступайте в браки с мужчинами». Мужчины вступают в браки с мужчинами, женщины вступают в браки с женщинами, они развили всевозможные абсурдные брачные системы. То есть у них должно быть разнообразие, понимаете: «Как такое может быть, чтобы женщина вступала в брак с мужчиной?» Затем, пожилая женщина выходит замуж за молодого мальчика, или пожилой мужчина женится на очень юной девушке — начались всевозможные абсурдные вещи… Сейчас всё снова возвращается назад. У нас не может быть много жён, мы не можем быть со множеством женщин, мы должны быть женаты на одной женщине — все эти вещи возвращаются, но какой ценой?.. У нас уже появилась болезнь, которая называется «болезнью убийцы». Так много проблем создано такого рода смещением влево или вправо.

До того как началась война, движение больше было в левую сторону. Все поэты писали о чём-то воображаемо трагичном, вроде греческой трагедии. Я не знаю, почему в Греции должна быть трагедия. Греция уже сама по себе трагедия для каждого из нас… Но они создали трагедию. Я имею в виду, это ужасная чепуха, которую они создали. И все они несчастные, «отверженные», все они… И французы не очень Меня любят, потому что Я не серьёзная. Я не должна смеяться, Я должна быть очень серьёзной. Говоря о Боге, Я должна быть даже хуже, чем мёртвое тело, а иначе они не хотят слушать вас.

Началась всевозможная глупость, которая двинулась влево, совершение всевозможных искажённых вещей. Когда пришёл господин Фрейд, они сказали: «Это хороший лидер для нас. Теперь он даст нам больше разнообразия». Я была на очень большом банкете и сидела рядом с послом из Мексики, и он сказал Мне: «Я слышал, что вы абсолютно против Фрейда». «Да, это так, — сказала Я, — Юнг был разумным человеком». Он сказал: «Что такого в Юнге? Он рассказал нам то же, что и все наши книги. Так что же в нём такого великого, если он сказал то же самое? А Фрейд сказал нам нечто новое, поэтому он велик». Я сказала: «Хорошо. Мы никогда не ели этот стол. Стоит ли нам его съесть, потому что это будет нечто новое?..» Конечно, это было не очень дипломатично (смех в зале, Мать смеётся), но Я так сказала, потому что Мне ничего не оставалось! Что за нелепая мысль: «Это новая идея, давайте попробуем новую идею…» Любая новая идея, и вы тут же это делаете.

Теперь, скажем, в Риме у них появилась новая идея, что они должны носить все вещи с блёстками повсюду. А вещь с блёстками нельзя сильно стирать. Так вот, сегодня они тратят все свои деньги на блёстки, завтра они не смогут стирать это, они станут грязными, и тогда они обратятся к чему-то ещё. Мы должны быть нормальными людьми как сахаджа-йоги, чтобы понимать, что мы не позволим материи заменить нас.

Итак, сегодня, чтобы отпраздновать День Сахасрары в полной мере, Я решила надеть сари с множеством чакр. Оно имеет особый символ, это символическая вещь. И звёздное небо, которое вы видите повсюду, и которое выражает синий цвет. Синий цвет — это символ глубины. Он имеет особый символ. Это не бессимволично и не бессмысленно, если вы что-то надеваете, потому что некоторые фабрики выпускают кучами эти вещи, и их нужно продать. Мы должны быть вне всех этих вещей. Эти вещи не должны нас касаться, эти вещи не должны впечатлять нас, мы должны смеяться над ними: «О, началось новое безумие, ещё одно». И я заметила, что теперь они выглядят, как пугало, повсюду. Я имею в виду, они могут быть использованы для этой цели очень легко. Это ужасно, как работают эти вещи.

Но самое ужасное — это то, что, в связи с материализмом, ваше внимание становится очень поверхностным. Вы без конца всё рассматриваете, вы читаете каждый рекламный щит. Если вы пропустили один, вы оглянётесь: «Я один пропустил», — то есть вы должны его прочитать. Всё внимание такое поверхностное. Вы смотрите на женщин, женщины смотрят на мужчин, мужчины смотрят на… Я не знаю, на что они смотрят. Внимание такое глупое и такое дурацкое. И Я видела, как бхуты в их глазах переходят от одного к другому. Это абсолютное зло — подвергать свои глаза такому напряжению. Христос сказал: «Не имейте прелюбодействующих глаз!» Много ли таких христиан, у которых нет прелюбодействующих глаз? Так что вы обнаруживаете, что всё становится невероятно поверхностным, даже религия. Все религии стали антибожественными, всё это антибожественная деятельность. Они не имеют ничего общего с Богом, ничего общего с религией, ничего общего с Дхармой, как мы это называем. Они создают всяческую рекламу о том, что они очень религиозные, что они верят в Бога, что они делают все хорошие вещи.

Христос, Который жил в очень скромных условиях, родился в хлеву. Если вы пойдёте и посмотрите на имущество Папы, вы будете изумлены и шокированы: у него больше имущества, чем было даже у царей, чем было даже у великих королей Китая. И сейчас они на короткой ноге с мафией, и всё равно они во главе религии… То же самое и в Индии, религия проповедует все абсурдные вещи, которые происходят. Нет никакого смысла в том, что они говорят. Индуистская религия, сикхская религия, исламская религия — это ещё один абсурд. Это не имеет ничего общего с Богом, всё это антибожественная деятельность! Она просто насилует людей, она просто пугает людей и заставляет их страдать, и пользуется всем имуществом и благосостоянием, которое у них есть. Какое дело человеку, который религиозен, до имущества других людей? Почему он должен быть заинтересован в получении имущества другого человека? Он не должен! Наоборот, он должен быть счастлив видеть, что кто-то счастлив, имеет детей и наслаждается хорошей счастливой жизнью. Но этой жадности нет конца. Жадности так много, что никак невозможно назвать этих людей религиозными. И они те, кто говорят о религии.

Затем другая сторона этого — не только жадность, а похоть. Похоть так очевидна, она настолько явна, что невозможно поверить, что эти люди имеют что-то общее с религией. Так что это идёт следом за поверхностностью, как только вы становитесь материалистичными.

Затем, материализм также даёт вам определённые идеи, что у вас должны быть такие-то ноги, такой-то нос, такие-то глаза, такое-то тело, и все начинают над этим работать. В Америке, если вы встаёте утром, каждый бегает по улицам, будь то старый или молодой. Некоторые люди умирали на улицах от сердечных приступов. Теперь говорят, что у них новое безумие, которое называется «пробежки». И со Мной вместе была индийская девушка, она разбудила Меня и сказала: «Мать, проснитесь, проснитесь!» Я сказала: «Что случилось?» — «В этом месте что-то случилось». Я спросила: «Почему?» — «Все бегают». Я сказала: «Они делают пробежку». — «Нет-нет, даже старые люди бегают. Как такое может быть?» Я сказала: «А вот так, это их стиль. Забудь об этом, дай Мне поспать». (смех в зале, Мать смеётся)

Всё должно делаться для того, чтобы поддерживать форму и быть в порядке, но не так, чтобы просто попасть в ловушки этих людей, которые распространяют материализм. Я сказала одной даме, она уже была очень худой, и Я сказала: «Почему Вы худеете дальше?» Она ответила: «Потому что иначе современная одежда вам не подходит». Я сказала: «То есть, выходит (Мать смеётся), что под современную одежду Вы собираетесь формировать своё тело?» Она сказала: «Приходится, а иначе как вы наденете платья?» Я сказала: «Это ужасно, абсолютно ужасно», — ужасная система, что они заставляют людей носить платья в независимости от их стандартов. Это убило всё их искусство, все рукодельные вещи, все настоящие вещи. Это принесло всё искусственное, всё поверхностное. Внимание такое поверхностное.

Только что Я смотрела фильм, какой-то американский фильм: там все были больны, все безумны. Я имею в виду, Я не могла понять, как может какой-то человек так себя вести? Я Сама не встречала таких людей, но они показали больного человека, ведущего себя очень нездорово, и который считался героем. Все эти рекламы, все эти газеты, все эти масс-медиа — все они существуют здесь, чтобы просто создавать острые ощущения в вашем теле, некую сенсацию. Это должна быть сенсационная вещь, потому что они считают, что вы стали материей. Пока вы не создадите материи какой-то шок, она не двинется. И это то, к чему они вас привели, вот куда вы приземлились — в состояние материи.

Поэтому у нас нет чувств, мы просто ни с кем не разговариваем, наши сердца заморожены. Мы боимся разговаривать с людьми. Мы нетерпимы к нашим детям. В Лондоне каждую неделю — в одном только Лондоне, Я говорю не об Англии — они убивают двоих детей каждую неделю. У нас нет любви к нашим детям, мы не выносим своих детей. У нас нет любви друг к другу, нет любви к стряпне, нет любви к тому, чтобы сделать что-то для своего мужа, у мужа нет любви к тому, чтобы сделать что-то для жены. В картинах, которые они показывают, муж и жена всё время воюют, всё время — как такое может быть? Нет любви, нет нежности, нет доброты. Что это за война? «Почему ты испачкала ковёр?» Она отвечает: «Я его не пачкала, это испачкали дети». — «Тогда почему ты его не почистила?» Начинается ссора — из-за чего, из-за ковра? Что такое этот ковёр? Разве это вечная вещь? Но важно то, что завтра они должны продать дом. Они должны продать дом, и ковёр должен быть чистым. То есть всё перепродаётся. Всё должно продаваться, даже жена, муж, дети, всё (смех в зале). Всё должно делаться так, чтобы это можно было продать в любой момент. Что бы вы ни купили. Вы покупаете бриллиант — хорошо, он должен перепродаваться. Если вы хотите купить какую-нибудь драгоценность, она должно перепродаваться, вы будете удивлены. Так что никто не может иметь что-то нестандартизированное. Всё остальное уходит в отходы, Я так думаю, в этих странах. Всё, что у вас есть, должно быть стандартизировано. У вас не может быть ничего для собственной радости, для вашего счастья, для ваших собственных нужд, из вашей любви к этому.

Вы дарите кому-то какой-то подарок, скажем, золотое кольцо. Немедленно этот человек пойдёт в ювелирный магазин и спросит ювелира: «Золото это или нет?» (смех в зале) Если да, то высокая на него цена или нет, сколько карат золото и всё такое. Они не увидят красоту кольца. Они не увидят, какие чувства в нём выражаются. Всё, что они увидят, это перепродаётся оно или нет: «Позже, если я захочу продать это, даже подарки, если я могу продать это, то лучше всё узнать».

Так что всё мировоззрение сводится к тому, что всё оценивается в деньгах, всё оценивается в деньгах: «Каков ущерб?» «Сколько это будет стоить?» «Сколько нам придётся заплатить?» «Сколько стоит содержать ребёнка?» «Если у вас один ребёнок, сколько это будет стоить?» Немедленно они пойдут к компьютеру и выяснят, сколько это будет стоить. Так вот, Я, например, разговариваю — должна ли Я выяснить, сколько будет стоить Моё горло (смех в зале, Мать улыбается), ведь Я говорю так много слов?.. Здесь для этого есть компьютер, вы вводите в него данные и узнаёте — это будет стоить пять леденцов. Хорошо, отсчитайте пять леденцов сахаджа-йогам… (смех в зале, Мать смеётся)

Здесь нет чувств. Даже когда они поют, когда они идут, даже когда они делают какую-то работу, в этом нет чувств и нет никакой вовлечённости, совершенно никакой вовлечённости. Художественную работу, которая делалась раньше, невозможно сделать сегодня — почему? Потому что нет чувств, нет вовлечённости, нет ощущения, что «это моя работа, я её делаю; я делаю это, чтобы проявить свои чувства, чтобы выразить себя; это моя личная вещь». Этого чувства нет.

Представьте, столь многие из вас теперь видели Храмы Аджанты. Это было построено в десятых веках, вырезано сверху до основания. Как они, должно быть, планировали это! Как они должны были распределить это между собой на десять поколений! Как они должны были спланировать это! И там нет ничего: ни города, ни телевидения, ни еды. Как они там жили? Они жили в Посвящении и Любви к Шри Будде, Которого они никогда не видели!.. Такими личностями они были, с такой вовлечённостью! Как только они принимались за что-то, они были абсолютно посвящены этому. Но такие люди теряются сегодня из-за материализма. Самая важная вещь — это сколько денег вы получите из всего. Этому нет конца. И следующее, к чему вы обращаетесь — это воровство. Все эти большие-большие люди, премьер-министр… Сегодня Мне сказали, что этот Маркос, великий премьер-министр, филиппинский товарищ, отдал все свои картины ещё одному вору из Эр-Рияда. Они все воры! Все эти большие-большие шишки там просто воры. Почему? Чего им не хватает? Чего они боятся? Почему они делают это? Они боятся, что обнаружится то, что они воры, вот они и делают все эти плохие вещи. Они копят деньги, потому что знают, что однажды им придётся бежать. Хорошо, тогда они должны устроить всё таким образом, чтобы они собрали все эти вещи в каком-то одном месте, где они всегда смогут ими владеть. Но зачем становиться вором, прежде всего? Ты становишься премьер-министром, создай себе имя, и твоя история запомнит тебя. Нет, они не могут думать о таких вещах, они думают только о настоящем. Сахадж способ, не так ли? (Мать смеётся) «Делай деньги, пока ты на троне, наживай деньги столько, сколько возможно».

Эти деньги принесут им дурную славу. Потомство не запомнит их, люди не вспомнят их имена. Если они вспомнят их имена, у них начнётся головная боль. Так какой же смысл вести такую жизнь? Даже сегодня люди, в целом, не настолько дегенерировали, чтобы ставить памятники пьянице или памятники человеку, который был вором, который управляет всей страной и продаёт её кому-то ещё. Памятников таким людям не существует, никто не помнит их. Люди их не любят, таких людей ненавидят. И даже если памятники таких людей есть — Я видела такой Сталину — они убирают их.

Так что эта идея материализма выросла сейчас как призрак в умах людей — что материя более важна, что если материально у вас всё хорошо, то вы в порядке. Другая же сторона заключается в том, что вы должны показывать, что вас не волнует материя, что вас она не заботит, как этих антикультурных людей. Но нет, материализм внутри них! Он укоренился в них! Он в их крови! Они не могут избавиться от него! Демонстрируя это, мы укладываем волосы так, что нам не нужен парикмахер, или мы одеваемся в грязную одежду с дырками, чтобы показать, что нас не волнует материя — это не так. Меняя материю, вы не меняетесь внутри себя. Нутро меняется, когда вы смотрите на материю, как свидетель.

У материи есть своя цель. Вы должны видеть цель материи. Если вы знаете цель материи, тогда у вас есть ценности,  ваша система ценностей в порядке. К примеру, у этого микрофона есть своя цель, и она состоит в том, что он должен как следует доносить лекцию. Но если он не служит этой цели, он нехороший. Точно так же всё имеет свою цель. Какой смысл покупать пятьдесят искусственных блузок или тридцать две тысячи туфель, как сделала эта дама, миссис Маркос, если она не собирается использовать из них и двух пар? В этом нет чувства, в этом нет смысла! Это эгоизм, это эгоцентризм! Это постоянные мысли о себе!

Теперь, вы хотите подарить Мне сари. На маратхи это называется «пот закни». Это означает, что они закрывают Чрево Богини, Живот Матери, потому что Она поместила нас сюда, Она дала нам рождение, так что мы должны подарить Ей что-то, чтобы укрыть это — это очень скромный вариант названия. Итак, вы дарите Мне сари… Я не знаю, когда Я надену всё это, но как бы там ни было… Вы просто дарите Мне сари, с чувством. И Я могу никогда не надеть его, а могу и надеть. Но потомство увидит, что вы подарили вашей Матери. Я не смогу забрать его с Собой, никто не сможет забрать с собой материю. Но у него была своя цель, оно имело значение, оно несло эмоции. Оно было подарено на Пудже, когда собралось так много людей, вы подарили его вашей Матери. Когда люди увидят это, они будут так счастливы: «О, это подарили жители Сиднея». Или: «Это подарили австралийцы на День Шри Сахасрары». Видите, даже вибрации потекли… Вот так, вот что это такое!

Итак, это не имеет смысла, если вы выставляете на Пудже то, что не является необходимым. В этом нет совсем никакой цели, нет чувства, это не имеет смысла, не несёт ценности. К примеру, если вы поставите этот микрофон, скажем, в Моей ванной, он бесполезен, особенно в этой, потому что Я не могу там даже петь! (смех в зале, Мать смеётся) Довольно опасно. Слава Богу, сахаджа-йоги обезопасили её, потому что они знают Мои условия, понимаете. Но это так приятно видеть, как они прикрыли её, потому что они знают, что Матери будет довольно тревожно принимать душ в стеклянной ванной. Вот и всё. Это и показывает их чувство, их понимание ко Мне. Это наполняет Моё сердце такой Любовью, таким Единством с вами — что вы понимаете Меня, что Матери может не понравиться такого рода стеклянные вещи. Это так приятно, что вы делаете для Меня эти вещи.

Мельчайшие мелочи то здесь, то там, которые мы делаем для других —  всё это так выражает нашу любовь, наши чувства. Вот то, что вы должны выразить сегодня, не материализм! Мы не хотим выражать, что мы были очень богатыми людьми, или что у нас было много бриллиантов или украшений, ничего. Это не нужно. Знайте, что мы были людьми с великим чувствами! Что они принесли Христу — пальмовые листья с пальмовых деревьев, и пели: «Осанна, Осанна, Осанна!», — как вы пели сегодня. Что такое эти пальмовые деревья? Даже сегодня о них помнят. Их будут помнить вечно, пальмовые деревья, которые были использованы для этого. Они не думали об этом! Они не знали, что взять в тот момент. Они взяли то, что было доступно, и начали петь: «Осанна, Осанна Христу!» Все эти мелочи становятся такими важными, потому что вы вложили в них ценность. Если вы возьмёте маленький комочек глины и вложите в него мастерство, вложите в него свои чувства, то он станет дорогим. Даже экономика может показать, что она стала более дорогой. Но если вы дарите с чувством, и если вы дарите это кому-то со своей любовью, даже это добавляет ценности. Для того человека это очень ценно!

Удивительно, как иногда такие мелочи приводят в движение весь Океан Моей Любви в трепещущем, счастливом, радостном, любящем Сердце. Порой Я чувствую, как эти мелочи, которые они делают, заботясь обо Мне, выражая свою любовь, поднимают Меня на вершины радости! И тогда важна не материя, не то, сколько денег вы потратили, не то, как это было доставлено. Важно, сколько мысли вы вложили в это! И это, чего не хватает — что нет мысли. Мы думаем, но мы не вкладываем мысль — это две разные вещи. Мы просто без конца думаем, думаем, не делая ничего. А вкладывать мысль в вещь — это признак глубины и понимания.

Когда в материю вкладывается мысль, тогда она становится важной. Без мысли она бесполезна, она перепродаваема в любое время, всё перепродаваемо. Оно не имеет смысла, не имеет ценности. Я надеюсь, вы все избавитесь от этого призрака и избавитесь от тисков этих предпринимателей, которые пытаются управлять вами. Старайтесь иметь вещи, которые полны чувств, в которых есть какой-то смысл, а также старайтесь дарить другим вещи, которые могут выразить вашу любовь. У материи есть одно огромное значение — то, что через неё вы можете выражать свою любовь, вы можете выражать свои чувства к человеку.

Итак, сегодня, в последнюю минуту, Я просто боролась, чтобы достать какие-то подарки для вас. Я имею в виду, это была такая борьба, вы даже не представляете. У Меня были большие неприятности, дома были большие неприятности и всевозможные происшествия, Пуджа утром. И до двенадцати часов Я не могла покинуть Пуну. Так что не было и речи о том, чтобы купить что-то в Бомбее. Поэтому Мне пришлось сделать за очень короткое время с помощью других людей некоторые покупки, и Я смогла купить для вас немного вещей. Поэтому, пожалуйста, примите их как символ Моей Любви к вам. Более того, Я привезла манго, довольно много, и эта ваша таможенная служба изъяла их. Я была очень несчастна, и они видели это. Я сказала: «И что? Вы собираетесь съесть эти манго?» Они ответили: «Нет, мы хотим их продезинфицировать». Я сказала: «После дезинфекции отдайте их нам, Я привезла их для Моих детей». Тогда они поняли это и согласились. Так что Я надеюсь, мы получим манго для вас в понедельник. В конце концов, это мелочь, и всё-таки уже пришло время вам поесть манго… (Мать смеётся, аплодисменты)

(переговоры за микрофоном) Наши подарки сегодня здесь?...

Итак, Я положилась в этом на мудрость Джеймса, чтобы он подписал их для людей, которым он хотел подарить подарки, и мы хитростью перевезли их в вашу страну. Поскольку у нас была проблема с манго, они позволили нам привезти всё остальное… (Мать смеётся, смех в зале)