О важности дружбы

Шри Матаджи Нирмала Деви

Мелун, Франция
9 июля 1989 года

Меня действительно переполняет радость от того, что во Франции присутствует так много приехавших на эту пуджу, а также французских сахаджа йогов, что показывает коллективность. Коллективность, которая притягивает всех вас отовсюду, и то, что вы стараетесь наслаждаться этой коллективностью. Но основа коллективности очень глубока. Только лишь глубокое понимание может сказать вам, что основой коллективности является непривязанная любовь, любовь, только лишь она. Невозможно обладать коллективностью до тех пор, пока у вас не будет непривязанной любви. Французы были хороши в столь многих типах любви, о которых они говорили. И они писали книги за книгами, романы за романами и создали много романтизма, а также всевозможного вида атмосферу, чтобы говорить о любви. Но чистую любовь, как мы понимаем ее в Сахаджа Йоге, должны сейчас выражать сахаджа йоги среди самих себя.

В конце концов, мы все люди, созданные одним Богом, и мы все сахаджа йоги, созданные одной Матерью, поэтому не должно быть никаких недоразумений среди нас. Но мы должны знать, что нас делает иногда немного разными. Если мы сможем понять проблемы, которые стоят перед нами, тогда нам будет гораздо легче увидеть, почему наша любовь становится столь привязанной, а не такой непривязанной. Она становится все меньше и меньше, когда человек начинает любить только лишь самого себя. Одной из главных причин того, что у нас имеется эта проблема, являются наши условности. Мы отягощены условностями относительно того, что мы не знаем, как любить. Когда Я вижу рекламу на Западе, Я не знаю, откуда начинается этот Запад, где он заканчивается, и откуда начинается Восток. Говорят о Востоке и Западе, но Я не знаю, где лежит демаркационная линия. Может ли кто-нибудь сказать Мне, откуда начинается Восток и Запад, потому что это один круглый мир, понимаете? Но так или иначе, существует какая-то линия, неизвестная линия, невидимая линия, которая иногда создает эти восточные и западные — двух видов — условности. Поэтому, когда Я вижу какую-то рекламу, как недавно Я видела такую о Джеймсе Бонде, что он свободен убивать, — и это лучший фильм о мести. Такой была эта реклама! Если месть является лучшим способом самовыражения, тогда как мы можем любить кого-то?

Такого рода условность приходит к нам извне, что мы не должны никого прощать, мы должны мстить. А если вы не мстите, тогда вы не достойны своего имени. Потому что вы не прибегаете к мести, такой как дуэль, которых было очень много во Франции между двумя людьми, бравшими в руки пистолеты и убивавшими друг друга. Я хочу сказать: что за глупая идея это была, просто подумайте об этом, какой она выглядит в современное время. Но это было так. Так что, если к мести не прибегали, тогда это рассматривалось как что-то очень коварное, очень низкое, поэтому человек должен был мстить. То же самое показывала и история, — нужно было мстить другому человеку, который каким-либо образом нанес вам вред, оскорбил вас, побеспокоил вас. Я думаю, что это, как говорят, свойственно змее. Если вы наступите на какую-либо змею, она всю свою жизнь будет следовать за вами, чтобы отомстить. Единственное, что она будет делать всю свою жизнь, — это гоняться за человеком, который по ошибке поставил свою ногу на ее тело. Я видела людские стремления, подобные этому, в столь многих романах, внушающих человеку, как преследовать того, кто так или иначе нанес какой-то вред. Если мы будем продолжать, то этому не будет конца. Прежде всего, это совершенно абсурдно. По этому поводу Я приведу вам пример Будды. На Меня произвело большое впечатление то, как он сказал однажды кому-то, кто оскорбил и отругал его, и наговорил ему всевозможные ужасные слова. Когда Будда ушел в другую деревню, этот человек стал испытывать угрызения совести. Он пришел к Будде и сказал: «Господин, простите меня, я наговорил все это вам, я действительно очень сожалею об этом». Тот спросил: «Что, когда?» — Он ответил: «Вчера». Тогда Будда сказал: «Вчера уже нет, ты со мной сегодня, так почему же ты говоришь о вчерашнем дне? Его уже нет».

Мы же продолжаем придерживаться этого рода идеи, что кто-то в прошлом нанес вред нам, кто-то неприятен нам. Мне сказали, что сейчас празднуется годовщина французской революции, которая произошла у вас. Если вы спросите Меня, то Я скажу вам, что не было необходимости иметь такого рода революцию. Убивать Марию-Антуанетту не было необходимости. Убили бы они ее или нет, все было бы в порядке. Но они считали, что должны убить ее. Почему? Потому что, согласно им, она потратила уйму денег в Версале и создала прекрасную обстановку там. Сегодня они показывают только лишь эту обстановку Что у них еще есть показывать в этой Франции? Как только вы приезжаете туда, вас спрашивают: «Видели ли вы ее дворец?» Когда Я впервые приехала во Францию, это был первый вопрос, который Мне задали. «Вы должны пойти и посмотреть его. Невозможно где-либо создать такие прекрасные вещи, это немыслимо». Я спросила: «Невозможно?» — «Да, потому что невозможно создать такие прекрасные вещи». Она сделала такие хорошие, прекрасные вещи, она не собиралась забирать их с собой. А теперь, убив ее, они просят Меня пойти посмотреть на эти прекрасные вещи. История должна научить нас тому, что глупо было убивать ее. Что за необходимость была убивать ее? Когда вы сместили правительство, вы должны были остановиться на этом, а затем начать править. Вы думаете, что благодаря этой революции мир стал лучше для нас, что где-то в мире что-то улучшилось? Если для того, чтобы поменять правительство должна была произойти революция,— хорошо; но не было необходимости доходить до таких пределов.

Вторая условность, которая приходит к нам, состоит в том, что мы переходим все границы человечности, когда прибегаем к мести. Они не были удовлетворены тем, что она все еще жива: «О Боже, мы должны убить ее». Конечно, Я не говорю, что если кто-то нанес какой-то вред стране, народу, то ему надо позволять продолжать делать такого рода вещи. Но нужно видеть, сколь далеко вы заходите в этом. Поэтому мудрость Сахаджа Йоги состоит в понимании пределов, до которых вы можете идти, выражая свой гнев, выражая свою, так называемую месть, в отношении кого бы то ни было. Но самое лучшее — предоставить это Божественной силе, потому что все делает Божественная сила. Мы все существуем внутри Божественной силы. Мы не можем придумать ничего, подобного этому. Я могу привести вам аналогию того, как работает Божественная сила. Например, если бы от солнца не исходили солнечные лучи, они оставались бы внутри солнца, а все работало бы, тогда бы мы сказали, что это что-то подобное Божественной силе. Для нее нет ничего внешнего, все находится внутри нее. И эта Божественная сила — это сила сострадания и любви, которая делает все. Но когда мы берем на себя ответственность, когда мы принимаем решения, что мы должны сделать что-то, что мы что-то собой представляем и пытаемся идти против этой Божественной силы, тогда мы становимся глупыми людьми, чему мы уже были свидетелями.

Поэтому предоставить это в руки Божественной силы и быть только лишь инструментом этой Божественной силы, — вот какими должны быть сахаджа йоги. Потому что это сострадание, эта любовь Божественной силы столь велики, что такое поведение является мудростью, полнейшей мудростью. Человек, у которого нет сострадания, не может быть мудрым. Он может быть мудрым в мирском смысле слова, но он не может быть действительно мудрым. Так что те, кто считают, что они должны быть очень точными, должны знать, что вашей точности будет брошен вызов этой Божественной силой. Человек должен обладать очень спокойным, динамичным характером. Например, Я неожиданно приезжаю. Возможно, вам не сказали об этом, люди совершенно не были готовы к этому, чтобы выполнить все формальным образом, выстроившись подобно военным в шеренгу, — ничего страшного, это не имеет никакого значения. Это никоим образом не смутило Меня. Я никоим образом не была недовольна, Я была очень счастлива видеть вас всех. Потому что, в конце концов, все вы любите Меня и Я люблю вас, это семья и не нужно очень уж соблюдать все формальности. Не может быть никаких формальностей между вами и Богом Всемогущим. Но должно быть понимание в отношении того, что мы делаем. Я нахожу, что люди неожиданно становятся чрезвычайно спокойными, чрезвычайно ленивыми, чрезвычайно смущенными. Вы спросите как их зовут, они будут десять раз твердить: «Я, я». Я спрашиваю: «Как вас зовут?» В ответ: «Я». Я спрашиваю: «Как вас зовут?» — «Что Вы спрашиваете меня? Как меня зовут?» — «Да, как вас зовут». — «А, понятно». Они меньше всего беспокоятся даже о том, чтобы помнить свое имя или же произносить его. Как будто этот человек находится под воздействием лекарства или же наркотиков. Это заходит слишком уж далеко.

Другой стиль таков, что в нем формальности слишком преувеличены. Предположим, приезжает Мать и мы должны дать Ей что-то, но чего-то не хватает. Хорошо, не имеет значения, в конце концов, это Париж. Когда-то тут не хватало очень многого. Если чего-то не хватает — не имеет значения, это не так уж важно, мы не должны пребывать в напряжении. Если вы в напряжении, тогда вы не можете впитывать Мои вибрации. Или же, если вы летаргичны, также вы не можете впитывать Мои вибрации. Поэтому вы должны быть в центре, в центре, в восприимчивом настроении, подобном тому, в котором пребывает ребенок. Вы должны впитывать вибрации с тем чувством предвкушения и радости, что мы должны встретить Мать. Но не с напряжением, что это не сделано, то не сделано. Я вижу, что все так прекрасно сделано, так прекрасны эти цветы и все остальное сделано так хорошо. Так хорошо продумано, Я все это вижу так ясно. Все это выражает не ваше напряжение, а вашу любовь. Так что же мы выражаем: нашу любовь или наше напряжение? Что мы делаем? Стараемся ли мы быть напряженными из-за того, что мы сверхмнительны или же мы стараемся пренебрегать всем из-за того, что хотим уйти от действительности. Сахаджа Йога находится между этими двумя крайностями. Вы очень беспокоитесь, очень ожидаете. Вы от всего сердца хотите сделать что- то. А когда вы осуществляете это, тогда вы можете наслаждаться. Но вы в напряжении, когда Я приезжаю, и что Я нахожу? То, что у вас всех головная боль. Поэтому, прежде всего, Я должна сказать вам, что вы первым делом должны избавиться от вашей головной боли, тогда Я буду говорить с вами. Так что между нами должно быть очень спокойное взаимопонимание. Но «спокойное» никоим образом не означает «летаргичное». Если вы летаргичны, вы будете спать и ничего не попадет в ваши уши.

Итак, что мы видим? Что наши условности таковы, что мы хотим, чтобы люди были или сверхбдительными, или же вовсе не были бдительны и активны. Так что глубинная причина всего этого состоит в том, что мы хотим крайностей. В наших условностях мы доходим до крайностей. Мы доходим до крайности в этом или же до крайности в том. Если вы совершенно летаргичны, мягки, растрепаны, можно сказать, находитесь в полном беспорядке, тогда вы не в центре; напротив, если вы очень строги, подобно коллеге Валтар, если ваше поведение подобно поведению Гитлера, все должно быть сделано своевременно, все должны делать надлежащие шаги, должны правильно идти, то это не сахадж. Посмотрите на эти цветы, просмотрите их всех по очереди, какие они прекрасные, каждый из них не такой как другой. Даже один листик одного цветка не такой, как другой; один лепесток не такой, как другой. Они все разные, но они такие спокойные и создают красоту, дают нам такую радость. Они все разные, расположены по-разному, движутся по-разному, у каждого свой угол. Но есть согласие, есть единство в них, что они все хотят дарить нам радость.

Но в напряжении вы не можете дарить радость. Я хочу сказать, что если кто-то напряжен, то Я думаю, что Мне лучше бежать прочь от этого человека. Бог знает, что произойдет, если вы останетесь и его напряжение усилится. Он может побить вас, он может выбросить вас вон или может сам пострадать. Так что это напряжение является очень распространенным на Западе и эта условность появляется из-за определенного стиля жизни, который у нас был. Больше не будет Ватерлоо. Можно сказать, что битва при Ватерлоо была выиграна, потому что союзные войска вовремя прибыли туда, но это не так. Эта битва была выиграна, потому что она должна была быть выиграна Божественной силой. Даже если бы они опоздали на нее, все равно мы бы выиграли ее. Все, что происходит, происходит по воле Божественной силы, поэтому нет необходимости испытывать напряжение.

Но тогда вы скажете: «Хорошо, давайте сядем и будем приятно проводить время, и все будет сделано Божественной силой». Нет, Божественная сила будет работать через ваши институты, через ваши средства массовой информации, поэтому вы должны быть активными. Я надеюсь, вы понимаете то, что Я хочу сказать: спокойный человек не должен быть летаргичным, но должен быть активным. Вы одновременно можете быть и активными и спокойными, потому что вы — сахаджа йоги, вы не подобны другим людям. Другие люди, если вы произносите слово «аэропорт», — Я не знаю, что не так с их мозгом, — но они неожиданно обезумевают, они теряют голову, они сходят с ума. Как сегодня, мы ехали в аэропорт, слава Богу, никого не было на дороге. Я сказала, что у них, должно быть, похмелье после вчерашнего вечера, и благодаря этому улицы свободны. Я сказала: «Давайте поедем потихоньку, ведь, в конце концов, нет никаких проблем». Но дома все думали, что Я опоздаю. Я сказала, что не опоздаю. Когда мы приехали туда, там была большая очередь, никто не мог сесть на самолет из-за такой большой очереди, никто не мог даже найти места, чтобы сесть. Так какая была необходимость в том, чтобы испытывать напряжение? А предположим, что вы напряжены, а затем не попадаете на свой самолет. Что тогда? Самое плохое, что может произойти — это только лишь наша смерть, и она неизбежна, поскольку мы рождены. Так что это тело должно умереть. Это все. Все же остальное — просто шутка. Поэтому, напряжены вы или нет — не имеет никакого значения. Я думаю, люди начинают бежать, пребывая на одном и том же месте, считая, что они едут в аэропорт, почти не двигаясь, находясь в напряжении. Поэтому, прежде всего, мы должны знать, что если мы сможем ослабить напряжение, наше сердце откроется. Тогда наше сердце должно открыться. В конце концов, мы сейчас пребываем в океане радости и блаженства, почему у нас должно быть какое-то напряжение? Но когда мы пребываем в этом океане радости и блаженства, мы не тонем в нем, — мы плаваем в нем. Так что мы должны плавать, и это, Я думаю, не понимают многие люди.

На уровне стран у нас есть условности самых различных стилей, каждая страна имеет условности различного стиля. Во Франции есть условность, что вы никогда не должны выглядеть счастливым. Вы легко можете распознать француза. Передо Мной сидела какая-то французская женщина, она выглядела столь несчастной, что Я едва сдерживалась, чтобы не спросить ее: «Кто умер у вас в семье?» Она была хорошо одета, сделала полный макияж, прическу, все остальное было замечательно, но ее лицо было столь несчастно, что Я не могла понять, как эти две вещи сочетаются в ней. Она позаботилась, чтобы выглядеть очень хорошо, используя булавки и все остальное, и в то же время она выглядит так несчастно, она разыгрывает из себя такую несчастную. Их условности такие глупые, такие глупые, что, согласно им, все то, что является безобразным, стало прекрасным. Самых безобразных женщин они избирают и дают им первые призы на конкурсах красоты. Я не знаю, под каким углом они смотрят на эту женщину, что называют ее красавицей. Вы обнаруживаете, что эта женщина заблокирована, в ней бхуты, которые дают ужасные вибрации, а они говорят, что она красавица.

Итак, из-за этого напряженного, перекошенного видения, которое у нас есть, — или так или так, — мы никогда не видим реальности. А что мы принимаем? То, что является совершенно нереальным. Мы беспокоимся об этом, а это подобно пузырю. Мы беспокоимся о пузырях, как будто это атомная бомба или же водородная бомба. Так что мы слишком беспокоимся о несущественных вещах, а в результате этого, когда мы беспокоимся, беспокоимся и беспокоимся, мы прыгаем на любого, кто приблизится к нам. О чем вы беспокоитесь, какова проблема? Единственное беспокойство, скажу Я вам, которое у Меня есть, если они вообще есть у Меня, то оно таково: Мои дети должны любить друг друга. Поэтому Я говорю о дружбе. У человека должен быть друг. Если у нас есть беспокойства, мы всегда делимся ими с нашими друзьями, а не со знакомыми. Если у нас есть проблемы, мы никогда не говорим о них с тем, кого мы знаем между прочим, а со своим другом. Вот почему существует дружба. Даже если вы лидер, вы — друг людей. Дружба такова, что вы можете делиться своими секретами, вы можете делиться своими проблемами, вы делаете это со Мной. Так почему не делать это друг с другом? Это вопрос понимания того, что сахаджа йоги, на самом деле, друзья по отношению друг к другу. Я думаю, что дружеские отношения даже выше, чем любые другие отношения, о которых бы вы ни подумали, потому что благодаря нашей дружбе нельзя ничего выиграть, она никогда не заканчивается. И вы просто наслаждаетесь этой дружбой и все. Когда вы можете иногда разыгрывать друг друга, вы можете слегка подшутить над другим человеком, посмеяться над другим человеком, это все в порядке вещей, это дружба. Но это чистейшая форма понимания наших взаимоотношений по отношению друг к другу. А другом является тот, кто всегда заботится о своем друге безо всяких видимых оснований на это. До Сахаджа Йоги у вас мог быть только один друг или самое большее два; три — это уже была компания, у вас не могло быть трех друзей. Но в Сахаджа Йоге мы все — друзья. У нас чистая дружба, дружба очень чистой и прекрасной природы. Вам приносит наслаждение радость другого человека и вибрации, если вы чувствуете вибрации другого сахаджа йога, вы действительно наслаждаетесь.

Я видела такого рода дружбу, когда мы были молодыми, потому что такого рода люди были более чистосердечными. Такими были друзья Моего отца. У него был друг, который был очень ортодоксальным брамином, и он был председателем организации, действовавшей по всей стране. Одна из школ, в которой Я училась, находилась под юрисдикцией этой организации. Так что он был большим начальником в этой школе. Мой отец должен был уехать далеко по какому-то делу и взял с собой всю семью, а Меня послал в общежитие. Он написал своему другу, что уезжает, а его дочь должна предстать перед выпускными экзаменами, поэтому он сожалеет, что ему нужно уезжать вместе с семьей, но это удачная возможность. На что его друг ответил ему: «Хорошо, не имеет значения, ты можешь уезжать, я позабочусь о твоей дочери». Он приехал и остановился в этом общежитии, поселился в комнате в этом общежитии, где жили все мы. Он был брамином, он не мог прикоснуться даже к яйцу, будучи брамином, но он знал, что Я ем яйца, и что Я вегетарианка. Вот-вот должно было начаться лето, но он все еще надевал свое пальто или плащ от дождя и уходил. Я не знаю, откуда он приносил яйца. Утром заносил их в свою комнату, потому что это была браминская школа, и тайно готовил яйца для Меня. А потом звал Меня и давал Мне их есть. Я говорила, что они не нужны Мне. «Нет, нет, ты должна есть их, твой отец далеко, я должен заботиться о тебе». Так приятно. Он был высшим начальником там, нарушая свои собственные правила и положения ради Меня. И он готовил вегетарианскую пищу, а затем собирал всю скорлупу от этих яиц в бумагу, клал ее в карман своего большого пальто, выходил и выбрасывал. Затем он шел со Мной на Мои экзамены, оставлял Меня там, а вечером опять приходил и ожидал Меня. Он был таким большим, таким великим человеком. Очень уважаемым человеком. Я хочу сказать, что он был главой правления и каждый день он делал это.

Я была очень удивлена этой дружбой, и у них не было ничего общего. Я хочу сказать, что Я не видела, чтобы они сидели и обсуждали что-либо, то есть у них не было ничего общего как такового, а была только лишь дружба. Мой отец был человеком литературы, как вы знаете, а этот человек был социальным служащим. Я хочу сказать, что Мой отец был занят политикой. И таких друзей Я видела, когда Моего отца забирали в тюрьму, приходили его друзья и приводили нас в свои дома; их жены заботились о нас, купали нас. И не было никакой разницы, Я никогда не чувствовала никакой разницы между их детьми и Мною. Более того, мы чувствовали, что они больше заботятся о нас, чем о своих собственных детях. Вначале они купали нас, а затем уже их. От дружбы можно получать истинное наслаждение. Чтобы быть другом, нужно иметь очень большое сердце, очень большое сердце. Если вы заботитесь только о своем собственном ребенке, поддерживаете своего собственного ребенка, тогда вы пропащий человек для Сахаджа Йоги. Но если у вас есть такого рода большая дружба…

Есть хорошая история, которую Мой отец обычно рассказывал нам о друзьях, потому что у Моего брата было много друзей, с которыми он расхаживал и бродил повсюду. И он всегда критиковал: «Отец, что за друзья к тебе приходят, они просто иногда ухаживают за твоими газонами, потому что кому-то нравятся газоны. Затем другие делают что-то, вы не обсуждаете ничего, не спорите ни о чем. Я просто не знаю, как вы наслаждаетесь обществом друг друга». Он отвечал: «Нет, нет, это не так, мы говорим. Это не так». — «Нет, нет, это мы получаем большое наслаждение». На что Мой отец говорил: «Хорошо, я расскажу тебе одну историю. Был один отец, у которого был друг, и сын, у которого был друг». — Это было современное время, но дело было давно, Я должна сказать. — «Итак, отец сказал сыну: «Понимаешь, дружба существует тогда, когда ты всегда можешь положиться на своего друга, а твой друг всегда может положиться на тебя». Тот спросил: «На самом деле?» — «Да, это так». — «О, на своих друзей я могу положиться», — сказал парень. Отец спросил: «Действительно?» — «Да». Отец сказал: «Хорошо, давай испытаем твоих друзей и моих». Отец пошел с сыном к друзьям сына и сказал, что тот должен говорить, что убил кого-то и просит о помощи. Сын ответил: «Хорошо». Они пошли к одному другу, этот друг спросил: «Ты убил? Зачем? Уходи», — и закрыл дверь. Они пришли к другому и тот закрыл перед ними дверь. Третий сказал: «Нет, нет, не говорите, что вы приходили в мой дом. У меня нет с вами ничего общего». Все его двадцать друзей сказали: «Нет». Отец сказал: «Хорошо, давай теперь пойдем к моему единственному другу». И они пошли к нему, они стучали и стучали в его дверь, но дверь не открывали. Тогда отец крикнул: «Я здесь». Сын стал говорить: «Посмотри-ка, твой друг даже не выходит». Отец ответил: «Нет, нет, просто подожди и ты увидишь». Примерно через десять минут вышел его друг, открыл дверь и впустил их внутрь, спросив: «В чем дело?» — «Ты знаешь, я убил кого-то, — сказал отец, — поэтому мы пришли к тебе за помощью». — «Я знал, что что-то произошло, иначе, зачем бы вы пришли в такой час. Я собирал все украшения своей жены. Я хочу сказать: если вам нужны деньги, я лучше дам вам эти украшения. Вот почему я так поздно вышел. Но если ты убил — это не имеет значения. У тебя дети, у меня же их нет, так что ты лучше скажи, что это я убил. Расскажи мне, как произошло это убийство, я возьму его на себя». Сын был очень удивлен. Тогда отец сказал: «Посмотри, это мой друг. У тебя было двадцать друзей, а у меня только лишь один». Вот какова была их дружба, и такого рода дружба должна быть у нас, сахаджа йогов.

Я хочу сказать, что находясь с другом, вы не можете быть в напряжении. Это первый признак. Когда рядом сидит ваш друг, вы не можете дремать, вы не можете спать, вы наслаждаетесь. Однажды Я ехала в поезде и у нас было два купе. В одном купе была Я и одна пожилая женщина. Я была старше ее, но она считала, что она более пожилая. Она пыталась заснуть. А в другом купе были два друга, которые недавно встретились вновь и которые наслаждались обществом друг друга. Один колошматил другого, потом другой колошматил первого. Они восклицали: «Ах ты!» и тому подобные вещи продолжались. И эта женщина сказала: «Посмотрите на этих людей, они не дают нам спать». Так что она вышла и накричала на них: «Прекратите эту бессмыслицу, что тут происходит?» — «Понимаете, мы встретились после долгой разлуки, так что это доставляет нам удовольствие». — «Так не годится. Почему вы бьете друг друга, если вы наслаждаетесь? И не разговаривайте громко». Она произнесла это и вышла. Тогда Я зашла к ним и сказала: «Теперь можете кричать, Я здесь. Я закрою дверь и эта женщина не зайдет». Они были удивлены тем, что Я сказала, что наслаждаюсь тем, как они наслаждаются друг другом. Они спросили: «Разве Вы не хотите спать?» — «Нет, нет, Я хочу слышать, что вы говорите друг другу». И они были удивлены, как Я наслаждаюсь тем, каким образом они колошматили друг друга и наслаждались друг другом. Вот какими, скажу Я вам, мы должны быть друзьями. Мы должны разделять все с друзьями и наслаждаться этим. В этом нет серьезности, как вы можете быть серьезными со своим другом? Мы просто успокаиваемся, наслаждаясь обществом друг друга. Даже если вам нужно спорить — спорьте. Это не имеет значения. Даже если у вас разные точки зрения — все в порядке. Но вы не должны пытаться навязывать свою точку зрения вашему другу и он не должен пытаться делать это. Вы должны стараться понять друг друга. Вот как мы научимся многому. Мы должны многому научиться друг у друга. Например, Я очень многому научилась у французов. Вы будете удивлены, Я научилась массе вещей у французов. Их искусству, их идеям в области искусства, их музыке, их культуре, многому можно научиться.

Так что у вас есть друзья в Индии, у вас есть друзья повсюду, у вас есть сейчас друзья в Южной Америке. Повсюду у вас есть друзья. Вы просто ходите всюду с Моим значком и все. О, они будут прыгать на вас, они сделают все ради вас. Итак, эта дружба. Просто подумайте о ней. В этом мире у нас тысячи и тысячи друзей, куда бы мы ни пошли. И вот что мы должны знать внутри самих себя: то, что мы сами должны быть очень, очень дружелюбными, очень дружелюбными. Существует открытость между одним другом и другим, нет закрытости, нет напряжения, нет формальности, а есть доверие и уверенность в своем друге до такой степени, что вы можете говорить с ним о том, что вы хотите, что вам необходимо и какие проблемы у вас есть. Я надеюсь, что вы понимаете, что любовь означает полную свободу для себя самого и для других. Если вы любите кого-то, то существует полная свобода и понимание. Но эта любовь должна быть очень, очень чистой. Понимание должно быть полным, вы должны чувствовать эту дружбу, и вы будете очень горды тем, что у вас так много друзей, настоящих друзей. У вас так много друзей, которые являются настоящими друзьями. Вы будете так сильно чувствовать себя великой личностью из-за того, что у вас так много друзей в этом мире. Вы не одиноки. Представьте себе, — до этого у нас было так много святых, так много великих душ было рождено. А к ним относились как к одиноким людям. Их мучили, убивали, травили. Они были одиноки. Но вы не одиноки. Вы все друзья по отношению друг к другу. А величайший ваш друг — это Божественная сила, которая заботится о вас и делает все ради вас. Если у вас есть такого рода спокойная, прекрасная бдительность и активность внутри вас, вы будете наслаждаться жизнью, вы будете наслаждаться Сахаджа Йогой, и вы будете иметь намного, намного больше людей в Сахаджа Йоге. А если этого не будет среди вас, тогда люди скажут: «О, Мать, что бы Вы ни говорили, но сахаджа йоги ничем не лучше других». Итак, сегодня в этой стране, Франции, где мы получили освобождение, где мы сражались за освобождение, давайте придем к настоящему освобождению, настоящему освобождению нашей души, нашего духа, чтобы наслаждаться. Наслаждаться всем, что доступно. С пониманием.

Да благословит вас всех Бог.

Спасибо.

Итак, сегодня Я говорила вам о коллективности, которая является благословением Шри Кришны. И его сутью была мадхури, сладость. А Радха, которая была его энергией, была известна как Аладхадаини, что означает ту, которая дает радость. Аладх — даже больше, чем радость. Она была Аладх. Простите, но радость — это очень общее слово, а Аладх означает бьющую ключом радость. Когда вы видите кого-то и радость бьет ключом в вас, тогда это Ее сила. А Она была силой Шри Кришны. Так что когда вы встречаете друга, какие у вас чувства? Вы просто хотите прижать его к своему сердцу. Это чувство просто охватывает вас, вы не знаете, что с этим поделать. И иногда оно столь сильное, что вы хотите побить, побить себя и побить своего друга. Такого рода эта радость, Аладхадаини. Вот кто такая Радха. Итак, сегодня давайте поклонимся силе радости. И эта сила радости — Аладхадаини. Конечно, мы будем делать это таким же образом, как и обычно, но с мыслью, что сейчас мы молимся о том, чтобы наши сердца открылись Шивой. А когда наши сердца откроются, это будет выражаться Его силой — Шри Радхой и Шри Кришной. Это сегодняшняя комбинация. Пусть это будет комбинация, когда сердце откроется и мы выразим это через Вишуддхи. Как некоторые люди, особенно женщины, — когда их переполняет радость, они начинают плакать. Вот это Аладх.